Несмотря на кажущуюся энтропийность, бессмысленность и неряшливость, работы Миши Лепяцкого (Бурого) чрезвычайно выверены, гармоничны и закончены.

Но не той холодной финальной законченностью, которая сродни смерти, а наоборот, ощущением непрерывного и не прерванного процесса складывания, накапливания, облепливания всех этих взятых по отдельности никчемных и беспомощных элементов: лоскутов цвета, линий-веточек, клубочков, всполохов, чёрточек, ворсинок и точек. Миша как будто бы бобёр или птица: на каждом листе бумаги, на каждом предмете — от спичечной коробки до крупноформатных холстов он лепит, вьёт, подгрызает и складывает своё гнездо. Все работы Миши — будь то сделанные спонтанно, в прямом смысле слова на коленке, или долговременные и основательные, на больших листах картона винила или холста — являются частями единой практики обустраивания, обживания, причёсывания или, наоборот, олохмачивания окружающей действительности. Даже странно, что этот человек иногда стрижётся, водит машину, работает в серьёзной госкомпании, воспитывает дочь и ходит на двух ногах. Знающих Мишу эта его способность совмещать две крайности одновременно поражает, смешит и вдохновляет.

Вообще, кажется совершенно бесполезным описывать деятельность Бурого строгим, чётким и более-менее грамотным языком: единственным текстом, который мог бы быть адекватным его творчеству, был бы текст, получившийся, когда с типографских гранок буквы внезапно ссыпались и перемешались причудливым образом. И такой текст не может получиться нарочно. Творчество Миши — это, как он иногда выражается, «зяка- бузяка» — надо смотреть вживую, но ни в коем случае не пытаться понять, структурировать, раскладывать по полкам и как-то оценивать.

Шмхшазнвзгахгп К.К. август 2016